Свои очерки и эссе Олег Павлов начал публиковать во время, когда в литературе отказывались даже от серьёзности реализма, шумно и празднично отдаваясь игре с реальностью. Первые очерки - о бездомных - были опубликованы в 1996 году. Они стали продолжением самого символичного рассказа писателя "Конец века", переведённого впоследствии на все мировые языки, написанного о тех, кто в современном мире "обречён только на смерть". Основой рассказа послужил реальный случай: работая в обыкновенной больнице, Павлов видел своими глазами, как погибали на санобработке бездомные, которых свозили с московских улиц со следами милицейских побоев. То, о чём писал Павлов, и до этого вызывало немало споров, хотя молодой автор был далёк от какой бы то ни было идеологии, призывая только к состраданию. Однако христианский пафос его прозы и публицистики, обнажавших до предела мир страданий человеческих, звучал как протест, в котором одни видели правдивое свидетельство о жизни, а другие "чернушный пасквиль". После Солженицына, опубликовавшего "Россию в обвале", в своих первых же остросоциальных очерках Павлов не побоялся поставить перед собой ту же задачу: "запечатлеть, что мы видели, видим и переживаем". Александр Исаевич Солженицын доверил Павлову публикацию и комментарии к части писем, адресованных в его фонд в начале 90-х годов - а он увидел и показал эту трагическую панораму народной жизни в своей работе "РУССКИЕ ПИСЬМА". Главную для писателя тему продолжили эссе, в которых как единое целое он осмысливает русскую литературу, историю, жизнь… Так, если Павлов пишет о лагерях, то в его очерках "лагерной России", соединяются исследование литературы ГУЛАГа, исторические факты и личный жизненный опыт человека, служившего лагерным охранником уже в конце 80-х годов. Достоверно, по Павлову, лишь то, что выстрадано как документ - и если мы хотим знать правду о человеке, то должны узнать её всю, какой бы ни была она неудобной или мучительной. Проникнутая этой правдой, резкостью и болью своего высказывания, изданная в 2003 году книга "Русский человек в XX веке" вызвала искренние отклики и не менее резкую критику. Так или иначе, каждый русский писатель неизбежно создаёт свой миф о России. Этот миф - его героев, пространство, время - Павлов делает предметом своего нового исследования в работе "Русская литература и крестьянский вопрос". Это не филологические очерки или интеллектуальная игра в "поиски смыслов". Такая поза и такое отношение писателю чужды. Его герой - ищущий правду. Его книги - поиск правды. Но вольно или невольно, Павлов, по сути, говорит о предоставленном каждому его свободой выборе: "Поиск правды - это поиск пути, то есть взгляд обращённый в будущее. Пути и для себя и для всех, иное - искать собственную выгоду. Стремятся к правде из чувства справедливости, осознавая, что нет спасения для тебя одного, если нет его для всех, и счастья, если нет его для всех, иное - осознавать лишь свою выгоду. "Гефсиманское время" - время выбора и страданий. По мысли автора, это время, в котором существует Россия и её история, а путь к спасению через обновление - через историческую смерть и новое рождение - снова и снова приводит на Голгофу. Но это время, соединяя и богатых и бедных, и умных, и глупых - всех, кто пережил личное горе или разделил общее - как никакое другое выражает то, что можно назвать "личностью народа". Русский писатель обращается к этому времени в поисках правды, потребность в которой становится неизбежной для каждого, когда душа требует предельной, исповедальной честности во взгляде на себя и свою жизнь.